Уже шестой год нам удается побывать в Архангельской области в рамках молодежного волонтерского проекта «Родная земля». Конечно, главная наша задача – это миссионерско-просветительская деятельность, укрепление приходской жизни в отдаленных храмах, посещение социальных и образовательных учреждений, организация культурно-просветительской деятельности и проч., но с каждым годом всё больше и больше убеждаешься в том, что все эти поездки нужны не только жителям Русского Севера, но, прежде всего, нам самим. Каждый находит на Севере свой важный опыт.
Кто-то едет поработать, кто-то попеть, а кто-то погружается в молитву и хочет познать себя. Наша группа успела попробовать себя во всех ролях – несколько концертов в день выматывают не меньше, чем упорный физический труд. Утренние и вечерние богослужения порой давались нелегко (особенно после трех концертов), но любой храм для нас — это дом, где чувствуешь себя в безопасности, и островок спокойствия: заходишь внутрь и забываешь обо всем вокруг, остается место только для Бога и молитвы.
Кто-то едет поработать, кто-то попеть, а кто-то погружается в молитву и хочет познать себя. Наша группа успела попробовать себя во всех ролях – несколько концертов в день выматывают не меньше, чем упорный физический труд. Утренние и вечерние богослужения порой давались нелегко (особенно после трех концертов), но любой храм для нас — это дом, где чувствуешь себя в безопасности, и островок спокойствия: заходишь внутрь и забываешь обо всем вокруг, остается место только для Бога и молитвы.
Русский Север очаровывает своей красотой. Там всё связано, всё гармонично: природа, архитектура. Но главное в любом месте – это люди: как члены команды, объединенные общими идеями и стремлениями – нести радость и русские традиции слушателям в отдаленных уголках России, так и местные жители. Северяне – особые люди. Они очень радушны и гостеприимны, однако открываются не сразу. Но если они впустили тебя в свое сердце, то это навсегда.
Пишешь – и думаешь: как возможно рассказать о целых двух неделях на севере? Ведь за эти деньки произошло столько всего, а по возвращении в Москву казалось, что мы только-только выехали из монастыря в зовущую неизвестность. Как могут уместиться в один абзац все приключения, не потеряв при этом своей теплоты? Молебны в стенах разрушенных храмов, ночные разговоры по душам, комары (куда же без них!), спевка во время прополки укропа, застрявшая машина и незапланированный концерт на обочине под взгляды удивленных водителей, мороженое от дядечки из северодвинской столовой, пораженного нашими народными костюмами, и непрестанное пение везде и всюду: в бане, в доме, на улице, в машине, на концертах и на службах… Нет, объять всё – невозможно. Но пару историй все же хочется рассказать поподробней, хоть это и будет песчинкой в море. Нет, в океане.
Это был один из самых тяжелых дней у о. Антония. С утра пораньше, как всегда, литургия. Потом N-число концертов по военным частям. Мы попали на празднование юбилея космодрома, так что очутились со своим пением в гуще событий: на торжественном обеде для ветеранов, на открытии какого-то памятника, на молебне в домовом храме при штабе и еще где-то. Впереди была всенощная и ночевка в одной из военных частей (ибо на следующий день литургия начиналась в 6 утра). Собрав последние силы, мы пели службу, предвкушая ужин в солдатской столовой.
Это был один из самых тяжелых дней у о. Антония. С утра пораньше, как всегда, литургия. Потом N-число концертов по военным частям. Мы попали на празднование юбилея космодрома, так что очутились со своим пением в гуще событий: на торжественном обеде для ветеранов, на открытии какого-то памятника, на молебне в домовом храме при штабе и еще где-то. Впереди была всенощная и ночевка в одной из военных частей (ибо на следующий день литургия начиналась в 6 утра). Собрав последние силы, мы пели службу, предвкушая ужин в солдатской столовой.
Последнее тройное «Господи, помилуй» – про себя объявляем благодарность голосу и организму за выносливость. О. Антоний весело разговаривает с солдатами, рассказывает им про нас, и вдруг мы слышим слова: «Ну, сейчас ребятки еще нас порадуют. Идемте на концерт! <на часах почти 9 вечера> Вы не переживайте, он коротенький, минут на 40».
Обратив вопль отчаяния в тяжелый вздох, мы идем из храма до казармы по дороге, обочины которой усеяны ромашками (надо же, какая красивая военная часть!), но собирать времени нет. Входим в зал и в течение 30-40 минут пытаемся выдавить из себя подобие улыбок и заразить 147 пар глаз хоть капелькой энергии, которой в нас самих уже не осталось от слова совсем.
Последняя песня. Ура! Теперь точно все. Уходим «за кулисы» (в какую-то комнатку по соседству с казармой). «Девочки, вам там подарки приготовили!» Ого, такого в военных частях за весь наш 5-летний стаж еще не случалось. Возвращаемся «на сцену» – и четыре солдатика, сияя улыбками, подносят нам по большому букету… ромашек!
Обратив вопль отчаяния в тяжелый вздох, мы идем из храма до казармы по дороге, обочины которой усеяны ромашками (надо же, какая красивая военная часть!), но собирать времени нет. Входим в зал и в течение 30-40 минут пытаемся выдавить из себя подобие улыбок и заразить 147 пар глаз хоть капелькой энергии, которой в нас самих уже не осталось от слова совсем.
Последняя песня. Ура! Теперь точно все. Уходим «за кулисы» (в какую-то комнатку по соседству с казармой). «Девочки, вам там подарки приготовили!» Ого, такого в военных частях за весь наш 5-летний стаж еще не случалось. Возвращаемся «на сцену» – и четыре солдатика, сияя улыбками, подносят нам по большому букету… ромашек!
Остаток дня, до полуночи, мы улыбались, хотя еще несколько часов назад сил на такое действие просто не было. И если нас попросят рассказать о самом неожиданном происшествии за этот север, то все мы, девочки, в череде невероятных событий и приключений, думаю, обязательно с улыбкой вспомним эти веселые ромашки, загодя специально собранные солдатиками по обочинам дороги для каких-то неизвестных девчонок.
А вот еще история. У о. Антония в Савинском растет и зеленеет в горшке куст, и в этот раз мы узнали одну связанную с ними историю: всякий раз, когда кто-то приезжает к о. Антонию потрудиться, и делает это плодотворно, на нем расцветают красные цветы. И когда после спетых служб, концертов и прочих мероприятий мы увидели распускающиеся бутоны, нам стало радостно.
18 дней экспедиции! «Слишком много, можно было бы съездить на недельку и вернуться домой…» – думалось во время подготовки. А потом вжууууух – и вот мы уже сидим на заключительном ужине в Савинском! Главное – сделать первый шаг. И, снова попав на Север, поймаешь себя на забытом за год ощущении, будто ты прожил в этих краях всю свою жизнь, будто приехал сюда, как к себе домой. Слава Богу за очередную поездку на ставшую родной землю, за людей, с которыми было радостно снова увидеться, а с кем-то – познакомиться, за тех, с кем мы плечом к плечу проживали эти дни, за возможность послужить Богу и людям!
А вот еще история. У о. Антония в Савинском растет и зеленеет в горшке куст, и в этот раз мы узнали одну связанную с ними историю: всякий раз, когда кто-то приезжает к о. Антонию потрудиться, и делает это плодотворно, на нем расцветают красные цветы. И когда после спетых служб, концертов и прочих мероприятий мы увидели распускающиеся бутоны, нам стало радостно.
18 дней экспедиции! «Слишком много, можно было бы съездить на недельку и вернуться домой…» – думалось во время подготовки. А потом вжууууух – и вот мы уже сидим на заключительном ужине в Савинском! Главное – сделать первый шаг. И, снова попав на Север, поймаешь себя на забытом за год ощущении, будто ты прожил в этих краях всю свою жизнь, будто приехал сюда, как к себе домой. Слава Богу за очередную поездку на ставшую родной землю, за людей, с которыми было радостно снова увидеться, а с кем-то – познакомиться, за тех, с кем мы плечом к плечу проживали эти дни, за возможность послужить Богу и людям!
